Читать книгу "Ритуалист. Том 2  - Павел Корнев"

– Спокойствие, сеньоры! – ледяным тоном провозгласила она. – Самое страшное уже позади! – Она искоса посмотрела на меня, и все же не стала отступать от уговора и обвинила юнца в попытке убить ее из ревности.

Ничего иного ей попросту не оставалась. Игра пошла прахом, сделать крайним некоего герра Нуаре уже не представлялось возможным. А в том, что все было спланировано заранее, я нисколько не сомневался. Меня собирались выставить насильником и убить.

Ангелы небесные! Им ведь это почти удалось!

Глава 5

1

Выскользнув из особняка графини Меллен, я поцеловал святой символ на четках и горячо возблагодарил за свое чудесное спасение всех небесных покровителей разом. Перебежав через двор, заскочил на подножку кареты, стуком ладони о борт разбудил дремавшего на козлах кучера и приказал:

– Трогай!

Экипаж покатил по темной улочке, и лишь тогда я толком перевел дух. До последнего оставался шанс, что меня попытаются прикончить, но нет – обошлось.

Среди взбудораженной публики оказался кто-то, имевший отношение к Управе благочестия, и скрученного ревнивца взялись везти в холодную. Тогда-то я, предварительно подтвердив слова графини, и убрался от греха подальше на улицу. Было слишком опрометчиво задерживаться там, где имелся немалый риск встретить рассвет с глоткой, перерезанной от уха до уха…

За ночь я так и не сомкнул глаз. Мешал спать скрипом половиц соседям снизу и до самого утра ходил из угла в угол мансарды, обдумывая случившееся. Взбудораженные покушением эмоции понемногу улеглись, вернулась способность мыслить трезво. А подумать было о чем. Слишком уж сильно резали глаза всевозможные странности. Случившееся походило отнюдь не на просчитанную западню, а на некий экспромт.

Проще всего было заподозрить приора герхардианцев в попытке расквитаться за смерть ловчего, но нет, не столь я значительная фигура, чтобы пускать в ход хитроумные интриги. Накинули бы мешок на голову в темном переулке и уволокли в подвалы миссии ордена. Был магистр вон Черен – и нет его.

В итоге я не выдержал, собрался и поспешил в заведение, где имел обыкновение завтракать магистр Кирг. Тот, надо отдать ему должное, моему появлению нисколько не удивился и жестом предложил забраться в карету.

– Полагаю, вас можно поздравить? – расплылся он в радушной улыбке. – Премного наслышан о нападении на графиню. Вы проявили себя с лучшей стороны, теперь подобраться к ней будет несравненно проще.

Пришлось разочаровать магистра, изложив свое видение произошедшего.

Толстяк аж с лица спал.

– Уверены? – помрачнел он. – Вы точно уверены, что это не случайная выходка ревнивого дурака, а спланированное нападение с целью вашего убийства?

– Целиком и полностью, – подтвердил я.

– Немыслимо! – взорвался Джервас Кирг. – О вас знали только мы трое! Никто из нас не мог донести графине!

У меня было время хорошо все обдумать, поэтому я лишь вздохнул и сказал:

– Никто и не доносил. В противном случае меня попросту не пустили бы на порог. Я был никому не интересен и несколько часов свободно перемещался по особняку, а потом… Потом что-то случилось.

О маркизе Альминце я упоминать не стал, напыщенный болван никак не мог узнать своего недавнего гостя. Занятый беседой с приверженцами алхимии, он ни разу в мою сторону даже не взглянул.

Магистр-управляющий пожевал губами и надолго замолчал.

– С какой стати Рудольф Нуаре вдруг стал… как бы сказать… представлять опасность для графини? – нахмурился Джервас Кирг, хорошенько обдумав мои слова. – С чем это может быть связано? С той непонятной дуэлью в саду? Или с рыжей девкой? Клыки точно были накладными?

– Прежде чем ее затолкнули в комнату, она их сняла, – подтвердил я.

– Фрея… Фрея… – задумчиво пробормотал магистр. – У графини есть рыжая компаньонка, которую зовут именно так. Она лицензированная колдунья, правда, не из сильных. Природный мнемоник.

– Мнемоник? Первый раз слышу.

– Может передавать другим собственные воспоминания и ощущения, – пояснил толстяк. – А этот ваш сеньор Вольф… Даже не знаю, кто бы это мог быть. Сумеете опознать его?

Я покачал головой.

– Он был в маске. Но голос узнаю.

– Для этого придется с ним встретиться и поговорить, – поморщился Джервас Кирг. – Вероятность подобного, сами понимаете, чрезвычайно мала.

– А привратник?

– Какой-то ряженый слуга, – отстраненно ответил толстяк, потом наморщил лоб и неожиданно остро взглянул в мою сторону. – А если все обстоит совсем не так, как видится на первый взгляд? Быть может, ваша смерть просто сулила ее сиятельству… как бы сказать… некие выгоды? Посудите сами, Филипп: гость связал столь влиятельную особу и намеревался обесчестить ее, но был убит. А после выясняется, что это пытался проделать не кто-нибудь, а магистр Вселенской комиссии, обманом проникший на прием. Моя отставка была бы предрешена! И даже если нет, я бы и смотреть в сторону графини не посмел как минимум несколько следующих лет!

Я вздохнул и сказал:

– Мне надо допросить задержанного. Скорее всего, он не скажет ничего интересного, но будет важен любой намек.

Магистр Кирг поколебался, затем все же пообещал:

– Попрошу об этом полицмейстера. – Он распахнул дверцу и предупредил: – Ждите, мы как раз завтракаем вместе.

– Возьмите! – протянул я магистру свои документы о назначении на должность. – Никакого Рудольфа Нуаре никогда не существовало, всегда был Филипп вон Черен. Остальное – слухи.

Джервас Кирг кивнул, принимая бумаги, и покинул экипаж.

О зачарованной заколке для шейного платка он не вспомнил, а я напоминать о безделице не стал. У меня были на нее другие планы.

В Управу благочестия на Клюгатан меня отвез кучер магистра-управляющего. Там я поднялся на третий этаж и вручил секретарю полицмейстера наскоро набросанное на мятом бумажном листе дозволение увидеться с задержанным. Молодой человек посмотрел на меня с нескрываемым недоумением, но от расспросов воздержался, лишь хмыкнул и сопроводил в подвал, где содержались арестанты.

Едва не прикончивший меня юнец оказался выходцем из почтенной и небедной, пусть и не слишком родовитой семьи, поэтому в общую камеру его помещать не стали и заперли в глухом каменном мешке без единого оконца, зато со шконкой и ржавым ночным горшком. Секретарь дышать вонью нечистот не пожелал, сунул лист с распоряжением начальнику караула и поспешно убежал наверх, а один из караульных заглянул в смотровое оконце толстенной деревянной дверцы, откинул запор и позволил зайти внутрь.

У меня не было ни малейшего желания проходить в камеру, но арестанта на прогулку никто выпускать не собирался. Да он и сам не выказывал желания покидать казематы; сидел, сгорбившись и зажимая руками поцарапанное лицо.